Сардаана

- Нет, Митяша, я серьезно. Мне нужен статус. 
- А севрюжины с хреном тебе не нужно? – спросил Дмитрий Иванович, покашливая.
- Это неостроумно, Митенька. Меня все достало. Понимаешь, хочу капитально изменить жизнь.
- И для этого тебе нужен муж? Заяц, ты перепила коньяку.
- Митя, не будь идиотом. Я устала. От суматохи, от людей, от романов, в конце концов… От этих гребаных поэтов, от себя… Хочу начать с белого листа.
- И, что есть на примете кандидат?
- Да, - сказала Маша. – Ты.
Дмитрий Иванович поперхнулся. 
- Снился мне зад в подвенечном уборе… – процитировал он. – В этом заду мы с тобою вдвоем… Слушай, Заяц, я сейчас такую рекламу по дороге видел… Нет, ты не шутишь?
- Может, и шучу… Козел. Девушка тебе предложение делает, а ты…
- Я польщен… Значит, ты меня типа любишь?
- Типа лю типа блю. Точнее, бля, – сказала Маша, смерив его веселым загадочным взглядом.  – Ладно, что с тебя взять… 
- Как известно, все познается в сравнении. Раз с меня нечего, значит, с кого-то другого есть, я прав? – Дмитрий Иванович смаковал пиво.
- Ну, допустим… Я, собственно, так и думала… Ну, что ты так скажешь… Как там, кстати, поживает возлюбленный П.?
- Ё-мое, - тихо воскликнул Дмитрий Иванович. – Ты что, рехнулась? Это ты за него замуж собралась? 
- Пока еще нет, Митенька. Но… знаешь, с ним мне было здорово. Он как-то просекает баб с полпинка… Я по нему тоскую.
- Ну-ну… И что же он такое в вас просекает, позволь узнать?
- Не знаю, как тебе сказать… Он очень разнообразит жизнь. Впечатлений навалом… Некогда скучать.
- Это точно, не соскучишься, - сказал Дмитрий Иванович, булькая пивом. – Тебе, что впечатлений не хватает? Вот уж не думал…
- Я же тебе говорю, меня от всего тошнит. Суета, а за ней – ничего. Ты, кстати, не в курсе, кто у него сейчас?
- Не знаю… Какая-то помесь галки с маноной, – ответил он, догадываясь, о чем она спрашивает. – Что-то маловыразительное… Но без боя позиции не сдаст…  
- Может, поможешь мне разработать стратегию? – поинтересовалась Маша отстраненно. – План захвата? А то мне одной скучно придумывать, а, Митяня?
- Ты, что, взаправду хочешь его окрутить? Нет, ты чего? Вы же друг друга распылите в момент, с кашей съедите… А почему тебе просто не позвонить?
- Дурак. Ты же сам сказал, там баба. Она так просто свои позиции не сдаст. Тут надо по-хитрому. 
- Да я… Что же я могу тут придумать? – Дмитрий Иванович потихоньку стервенел. – Я что тебе, телефон доверия? Горячая линия? Я по пятницам не работаю. Все. Отвали.
- Ну, Митяша, ну, не злись. Ты же умница… У тебя мозги…
- У меня уже от твоих бабских глупостей мозга с мозгою говорить начинает… И потом Петюня, между прочим, сам кого хочешь обдурит…
- Вот поэтому ты мне и нужен. Ну, Митяша, ну, котик, не лезь в бутылку. Слушай, я вот что придумала: поедем сейчас к тебе и все культурненько обсудим. Я водочку возьму, «Виноградов»… 
- Иди к черту, – произнес Дмитрий Иванович, думая о пустом вечере, о слезливых красно-зеленых светофорах в жидкой мгле, о злосчастном очерке. – Ладно, уговорила. Только водку захвати, а то генерировать идеи не буду. Вообще ничего генерировать не буду. Без водки…
- О кей, – просвиристела Маша, резво поднимаясь с места. – Заметано, Митюнчик. Ты мой спаситель. Я тебя обожаю.

***

Дмитрий Иванович как-то раскис, вытянул ноги в пушистых тапочках, посапывая и покуривая, пока бойкая Маша, шокируя воздух наэлектризованными своими кудрями, накрывала на стол. По дороге купили семги и маринованных огурчиков, рокфор и помидоры нашлись в холодильнике. Мягко горела сквозь стекло подсвеченная ночником и свечами водка. «У тебя рюмки только такие? – бросила гостья через плечо, недовольно разглядывая принесенное из кухни добро. – Более романтичных у тебя нет?»
- Заяц, не приставай, - сказал Дмитрий Иванович, принюхиваясь. – Вкусно пахнет. Если тебя эти не устраивают, возьми те, красного стекла, за моей спиной. И передай-ка мне рыбки.
- Все тебе дай да подай. И вообще – закусь только после первой.
- Однако, какая наглость. Ты же должна меня обхаживать, чтобы я родил идею… Свинство какое.
- Хорош ворчать, – фыркнула Маша, ловко придвигая ему подмигивающий рубинчик с водкой. – Давай, что ли, за нас?
- Уж лучше за вас с Петюней, – Дмитрий Иванович чокнулся, выпил залпом, кинул в рот масляную семгу. – Ты же ради него ложишься на алтарь Отечества, а не ради меня…
- Ну, куда я там ложусь, это еще спорный вопрос, – захихикала Маша, тоже не без удовольствия оттяпывая от семги значительный кусок. – Да, кстати, Митюша… По поводу алтаря… Я, знаешь, хочу православным браком, по всей форме… Турнюр на заду, свечи, хор, «да боится собственного мужа»… 
- Не «собственного», а «своего», дурила, – Дмитрий Иванович аж поперхнулся от смеха. – Тоже мне, знаток традиций… И зачем тебе православный брак? Потому что модно, что ли?
Выпили еще. Маша отломила ломтик хлеба, задумалась.
- Как тебе сказать… Ну да, это тоже. И, потом, какой же ты дурак непонятливый…
- Это я дурак? – поинтересовался Дмитрий Иванович, картинно привставая с кресла. – Я – дурак? Тогда, чтобы духу твоего здесь… Надо же, сама напросилась, а теперь хамит… – закончил он, успокаиваясь и плюхаясь обратно.
- Ладно, проехали, Митюша, – Маша подмигнула ему сквозь пунцовеющее на глазах стекло. – Красивые рюмочки у тебя… С претензией… Не то что в нашей юности, помнишь? Раньше были рюмочки, а теперь бокалы… Раньше были мальчики
- А теперь, судя по всему, исключительно нахалы, - продолжил Дмитрий Иванович, закусывая. – Ну…
- Не нукай, – Маша закурила свои любимые «R1», закинула ногу на ногу. – Я тебе уже все сказала. Теперь твоя очередь. 
- Это мне, значит, еще за тебя и отдуваться? Все черную работу делать? – вскипел он. – Да почем я знаю, как окрутить Петюню… Я же говорю, он сам тебя на шесть ходов обставит и еще благодарить заставит, что не на все десять… Заяц, я, честное слово, не знаю… 
- Хм… Тут ты прав, Митюня… Кстати, у вас имена похожие… Митюня и Петюня… Цирк. Хорошо, а если  я просто возьму и куплю в «Дикой Орхидее» новое умопомрачительное сексуальное белье с рюшечками, и облившись «Сладкой Гаваной» или чем там еще, припрусь на засранную кухню к возлюбленному П. и скажу: «Я твоя», или нет… «Не уходи, побудь со мною, я так давно…» Хотя нет, это он мне должен говорить по сценарию… 
- Насколько я помню, твое белье и так – верх фантастики, Зайчик, и духи другие тебе не пойдут… – сказал Дмитрий Иванович, внимательно прослушав всю эту ахинею. – И если ты так в себе уверена, зачем тебе я? Ну, набрось на плечи кружевной лифчик, задрапируйся в соболиный пух какой-нибудь там и поезжай…
- Нет. Так ничего не выйдет, – Маша хмурилась, долго, с садистским наслаждением утаптывала в аквамариновой пепельнице бычок. – Неужели тебе ничего в голову не приходит, а, Митюша? Ну, хоть детали…
- В деталях-то вся и штука. Ну, ладно… Смотри сюда: твой возлюбленный П. – мастер эмоционального шантажа. «Старик, не в службу, а в дружбу, свари пельмешков… Сбегай за хлебцем… Постой на ушах…» 
Маша тряслась от хохота.
- Как ты его верно изобразил… В яблочко… 
- Не перебивай, женщина, – буркнул Дмитрий Иванович. – Для тебя же стараюсь. Ну, вот… Он – спец по шантажу, и, значит, его тоже надо этим же оружием. Например, так: он – гребаный врач без диплома. А ты в беде. Только он может тебя спасти… Он же великий…
- А что со мной случилось? – Маша прикончила очередную рюмку и принялась за пятую порцию нектара богов.
- А ты, к примеру, начала пить, – сказал он, – Заливаешь за воротник. Надираешься по черному. В зюзю. Как тебе больше нравится.
- Что значит – начала? – Маша даже присвистнула. – Я сколько себя помню…
- Вот-вот. Но сейчас ты в опасности. Глушишь чистый спирт по ночам. Женский алкоголизм… все дела.
- Как интересно. Ну, и?
- Ну, я звоню твоему П. и говорю следующий текст: «Привет, старик. Тут такое делается…  Как? Неужели ты не знаешь, что Маша Заяц пьет, как лошадь…» Ты что это?
Маша, полулежа в кресле, хохотала так, что в руке у Дмитрия Ивановича запотела рюмка. Вытерев слезы, она посмотрела на хозяина дома все еще влажными, насмешливыми глазами. 
- Не обижайся, Митюша… Просто ты сказал – заяц, а пьет, как лошадь… Этак, когда я по твоей милости совсем сопьюсь… ну, в виртуальном смысле… все будут говорить: пьет, как заяц… Ой, не могу…
- Оч-чень остроумно. Мне надоело, что ты все время хихикаешь. Обделывай сама свои грязные делишки. Заяц и есть заяц.
- Ну, Митя, ну, постой. Не глупи. Вот придурок, серьезный, как гроб, честное слово… Я больше не буду. Продолжай.
Дмитрий Иванович тоже поглядел на нее. Щеки раскраснелись, губы вздрагивают… Вот, черт… Он чувствовал, что обидеться было бы глупо.
- О кей. Ну, он, конечно, ловится, он же специализируется по разным там делириумам… И я тебя к нему привожу. А ты вроде как не в себе. И только он один на всем белом свете знает, как тебя спасти. А дальше – действуй сама. Только побольше втирай ему всяких слов. Про признательность, про чувства… Ну, вы, бабы, это умеете будь здоров… – он перевел дыхание и опрокинул в себя еще одну полновесную рюмку. Маша шумно поаплодировала ему, лихо покачивая ногой.