Майя

В церкви ему ничего не стоило понять, что я – это не ты. Что ты – не Муромцева. А может, он еще раньше обо всем догадался…  Он показал Евангелие и спросил, не знаю ли я ту самонадеянную и нахальную девицу, которая… Понимаешь? 
- И… что было?
- Было то, что я возмутилась. Прости, но это и в самом деле не очень приятно, когда кто-то прикрывается твоим именем.
- Я не прикрывалась. Я просто была измучена дорогой, и…
- Неважно. Все равно ты меня пойми. Я горжусь своим именем. Ты уж не обижайся, но оно дорогого стоит. Недаром мы в родстве с женой академика и знаменитого писателя Бунина. Это же древняя фамилия, дворянская. Мой папа…
- Досказывай.
- Да не злись ты так. У тебя тоже рыльце в пушку. Ну, Аська, ну, перестань, ей Богу, пыжиться… Ну и вот, я, конечно, рассердилась на тебя, и попросила Даниила Лукича примерно тебя наказать. Это была шутка… Я не хотела никаких скандалов для тебя, но…
- И что было дальше? 
- Дальше? Берви пообещал мне, что отправит тебя к Галахову – а тот уж умеет ставить на место зарвавшихся юнцов и юниц… Ну ах, ты Боже мой, я хотела сказать: напроказивших… И вообще - это Берви сказал, а не я. 
- Значит, ты убеждала меня пойти к Галахову, чтобы он меня наказал за вранье? За то, что я воспользовалась твоим именем?
- Да пойми же ты, что я имела на это право. Это ты была передо мною виновата. Я очень не люблю, когда кто-то…
- Ты так меня улещивала, даже письмо прислала… Я помню.
- Ну, прислала. Ну и что. Я хотела, чтобы Сигизмунд Ардалионович разобъяснил тебе, что так не поступают. Берви сказал, что он очень строгий. Я была просто ошарашена твоим поступком. Я была на тебя очень зла. Но ведь ничего же не случилось? Ведь так? Ведь верно?
- Ничего не случилось.
- Ну, вот видишь!  Поэтому-то я и рада. Они с Берви помогли тебе, а не наоборот… И не смотри на меня волком. Я честно покаялась. Хотя и ты, сознайся, очень не права передо мной. Куда ты?
- Я… мне хочется домой. 
- Ты прямо позеленела вся! Аська… Ах, погоди, я забыла тебя предупредить: сейчас придет Асик Тиблер. Я его позвала пообедать с нами. 
- Мне наплевать… Я никого не хочу видеть… Кто? 
- Асик, Арсений Тиблер, ну, секретарь Галахова. Ты его лучше меня знаешь… Аська, не уходи так. Это же все быльем поросло. Смешно. Он ведь даже и не поругал тебя ничуть. Право из-за такой ерунды….
- Добрый день, дамы.
- Ах, Асик, как хорошо что вы явились….
- Арсений… Здравствуйте. Я как раз собиралась уходить.
- Ах, Асик, расколдуйте мне эту буку. Она уже целый час ничего не ест и препирается со мной…
- Ася, на вас очень милая шляпка. И вся вы – словно ландыш, хрупкая, светлая.              
- Спасибо за комплимент, но я и вправду…
- Никуда ты не спешишь. Асик, уговорите ее остаться.
- Позвольте-с…
- Из закуски – икра  паюсная, коркуновские огурчики, семга, а после бифштекс по-татарски… Коньяку шустовского прикажете?
- Не-ет, и не коньяку, как можно… Вина. Кахетинского вина.
- Асик, вы прямо как Сигизмунд Ардалионович. Он ведь тоже, по слухам, ничего, кроме вина не признает.
- Я… Разве что в этом смысле… В Сигизмунде Ардалионовиче – сияние вечности. 
- Арсений, вы взаправду так считаете? Прямо так-таки вечности?
Завывает, всеми струнами лестницу вниз вызванивает румынский оркестр. Лестницу вглубь слуха, вглубь внутреннего мрака. 
- Как же можно не считать? Ася, вы еще не знаете, какой это человек… Божественный. 
- Ах, Асик, вы, кажется, кощунствуете.
- Что же делать, Алечка. Вы вот по слухам только можете о нем судить, а я всегда при нем.
- А вы, что же, видели прямо какие-то проявления божественности Сигизмунда Ардалионовича? Как интересно!
- Я видел, как он шествовал по водам.
- Арсений, вам кахетинское вредно.
- Сигизмунд Ардалионович шел по водам, как вы ходите по паркету. Это было на одном из итальянских озер.  
- Вас подвели глаза. Это несерьезно. Ему бы больше пристало кружить над Москвой… На огнедышащем драконе с огромными клыками.
- Ася, как ты можешь… Асик, не огорчайтесь, это глупая шутка.
- Ах, Асенька, вы, может быть, и правы. Ведь всякое божество может обернуться к нам другим своим ликом…
- Какой вы поэт, Асик.
- Я… Нет, куда уже мне… Но вот Сигизмунд Ардалионович и в самом деле поэт. Теург. 
- Тигр ревущий.
- Перестань же! Асик, вы видите, она сегодня невозможна. 
- Да нет, почему же. Ваши замечания, Ася, пусть и необычны, но верны. И потом кто-то, кажется, Андрей Белый уже сравнивал Сигизмунда Ардалионовича и с лебедем, и с орлом… Что-то демоническое…
- Ну, теперь уж вы неправы. Демоны по водам не ходят.
- Аля, вам все смешно. Что вы за насмешница такая! Для вас нет ничего святого. 
- Это для вас нет, если вы сравниваете Сына Божия…
- Арсений, не слушайте ее. Она только что из Ватикана и с ней нельзя говорить про божественное, сразу взвивается до потолка. 
- Ася, я тебя просто узнать не могу. Ты стала каким-то исчадием… Что с тобой? Асик, посмотрите, что это с ней? Асенька! Дайте графин. Ася, что ты, милая… Похоже, ей дурно… Помогите, посадите ее вот так. Боже мой.